Один из создателей «Страдающего средневековья», Юрий Сапрыкин, рассказал «Вокруг света», почему все так полюбили непонятные древние картинки.

Страдающее средневековье. 2.5K views04:58. Страдающее средневековье кот. Красивые картинки.

«Страдающее Средневековье»

это коллекция уникальных и оригинальных наклеек, которые отображают жизнь и ужасы средневековой эпохи. Страдающее Средневековье — проект в социальной сети, создатели которого на собственный лад трактуют средневековое искусство. Книга "Страдающего Средневековья" — не просто попытка перевести шутливое обсуждение в соцсетях в серьезную плоскость, но и первый научно-популярный текст на русском языке, охватывающий такое количество сюжетов средневековой иконографии. «Страдающее Средневековье» стало одной из самых продаваемых книг АСТ в сегменте нон-фикшен в 2018-м, а в ноябре даже получило премию «Просветитель» в номинации «Гуманитарные науки». По словам администратора этого сообщества Константина Мефтахудинова, «Страдающее Средневековье» появилось в сети около пяти лет назад и было названо «страдающим» из-за страданий, которые испытывали. Мемы и мысли о Средневековье.

Веселое Средневековье (Страдающее средневековье) часть 14

Просмотрите доску «Страдающее Средневековье» пользователя Людмила Шалота в Pinterest. На них молодые люди и девушки воссоздают изображения из средневековых манускриптов, знакомые аудитории Рунета во многом благодаря паблику «Страдающее Средневековье». Новости Тулы и области - Удобный и быстрый онлайн генератор мемов, создать мем, 100000+ шаблонов, загрузка фото / картинок.

Страдающее средневековье картинки

Страдающее средневековье. Тема фотографий: Страдающее средневековье фрески Страдающее средневековье Трубадур Страдающее средневековье Иисус Страдающее средневековье Святой Бестиарий страдающее средневековье. Страдающее Средневековье — проект в социальной сети, создатели которого на собственный лад трактуют средневековое искусство. Паблик "Страдающее Средневековье" прославился смешными легкомысленными картинками на историческую тему. Они завели паблик «ВКонтакте» под названием «Страдающее Cредневековье», где выкладывали мемы с реальными изображениями из средневековых книг, сопровождая их забавными подписями с отсылками к современности, которые придавали картинкам новый. Страдающее средневековье / смешные картинки и другие приколы: комиксы, гиф анимация, видео, лучший интеллектуальный юмор.

Страдающее Средневековье – новая подборка лучшего

Тем не менее к составлению книги основатели паблика подошли серьёзно и привлекли историков Сергея Зотова и Михаила Майзульса, а также Дильшат Харман — специалиста по западноевропейскому искусству. В итоге получилась уникальная энциклопедия христианской иконографии с огромным количеством иллюстраций и комментариев к ней. Авторы включили не только исторические справки, но и современные находки в этой области. Средневековье в их версии предстаёт перед читателем с неожиданной стороны: оказывается, монахи не только молились и страдали целыми днями. Чувство юмора им было не чуждо.

Даже в самых сакральных книгах можно наткнуться на неоднозначные рисунки: например, изображения кентавра с лицом вместо ягодиц или женщины в постели с полурептилией-полубыком. То, что современному читателю может показаться странным, уродливым да и просто неуважительным к христианским святыням, в то время складировалось в архивы и береглось. Странные части тела в самых неожиданных местах, увеличенные до абсурдных размеров гениталии и деревья с плодами в виде пенисов — это лишь малая часть того, что ждёт читателя на страницах этой книги. В ней есть три тематических раздела.

Ну просто не понравилось, что высмеиваем средневековые изображения, хотя там все было такое очень спокойное. И в комментариях начался ад, какого у них раньше не происходило. Это была единственная заметка, которую ADME удалили за все время существования. Но, как известно, когда что-то удаляется в интернете, это становится еще популярнее. И мы везде написали — ха-ха, смотрите, статью о нас удалили, об этом рассказали другие ресурсы, и к нам пришло еще больше людей.

Стало не 50 тысяч, а 100. Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Западные СМИ объясняют появление таких кадров легализацией марихуаны в Чешской Республике, что, как мы знаем, не соответствует действительности. Остальные включая довольно неприличные, как и их средневековые прототипы можно посмотреть здесь.

Родин: То есть это признак здоровой и уверенной в себе системы. Они не боятся критики в свой адрес, потому что они так сильны. Зотов: Наверное, что-то в этом духе. Родин: И в тот момент, когда начинаются религиозные войны, когда слабеет эта система, тогда уже шуточки не допускаются.

Зотов: Да, потому что это уже подрывает основы веры, получается. Католики считали, что это подрывает основы католической веры. У протестантов тоже было много различных гравюр. Их, собственно, мы в книжке тоже смотрим. Родин: Насколько широко это было распространено? Можете привести конкретные примеры, где как такие вещи рисовались? Зотов: То, что до нас дошло — это, конечно, огромный объём различных рукописей. Но было их неисчислимо больше. И то, с чем мы работали — это в основном английские и французские миниатюры, если мы говорим о маргиналиях. А если мы говорим о других сюжетах, то там уже ареал расширяется и мы работали с миниатюрами и другими источниками, условно, от Испании до Польши.

Это очень богатый на людей, имеющих отношение к искусству, регион. Понятно, что в первом эшелоне идут Франция, Германия, Англия, более, возможно, экономически развитые, в какой-то момент, Испания, потому что испанская империя тоже была очень могущественна и производила предметы роскоши. Но не всегда рукописи — это что-то шикарное, доступное только королям. У нас есть великолепные часословы герцогов, королей, и т. То есть сейчас любой может купить за двадцать долларов, условно говоря, какой-нибудь часослов себе, который мог иметь раньше только дворянин. Были конечно и другие книги, которые мы рассматриваем. Это и Библия бедных Biblia pauperum , и многие другие книги, которые мог позволить себе не только зажиточный герцог, а какой-нибудь торговец, например. То есть книга в какой-то момент становится более универсальной. Естественно, самые красивые образцы, которые действительно имеют шикарное оформление, были доступны высшей категории населения, но это не значит, что другие люди не читали книг совсем. Они ими обменивались, и то, что прекрасно показал Карло Гинзбург в своей книге «Сыр и черви», что даже у мельника, если он интересовался чтением, могла быть небольшая библиотека.

Во-первых, и грамотность в Западной Европе в какой-то момент становится достаточно высокой, и люди обменивались книгами, читали их. Родин: Хорошо, мы же говорим не только о книжках, но и об общественном пространстве, церкви. В каком жанре это всё использовалось? Зотов: На фресках тоже были своего рода маргиналии. Например, есть такой сюжет со святым Христофором, когда огромный святой шагает и несёт на своих плечах через переправу через бурную реку младенца Христа. Суперпопулярный сюжет. И мы часто видим, что идёт он по реке, а река населена какими-то странными существами. Если мы берём классический сюжет, там никаких существ нет, нет русалок, «леших», других подводных странных мифологических существ. Мы смотрим и недоумеваем: откуда они туда пришли? Нужно понимать, что в церковь приходили не только образованные люди, которые знали жития святых, которые знали, кто такой св.

Христофор, но и обычные люди, до которых эти истории тоже доходили, но осмыслялись они очень часто в народном ключе. Поэтому, рисуя различных русалок, например, художнику можно было добиться такого эффекта, что рисунок становился проницаемым для всех категорий населения. Образованный человек понимал, что это св. Христофор, защитник от того-то и того-то, от внезапной смерти, и так далее. Так и обычный человек мог прийти и увидеть русалок. И очень часто встречаются какие-то граффити именно рядом с этими русалками. И учёные долго ломали голову: а почему, зачем? Это обычное дело было — рисовать на церковных фресках прихожанам, особенно паломникам какие-то знаки. Некоторые из этих надписей были просто сведениями о том, что человек тут был. Какой-нибудь Гернхард приходил и писал: «Здесь был Гернхард».

И это было в каком-то смысле доказательством того, что он действительно совершил паломничество, потому что очень часто оно было наказанием провинившемуся человеку, и ему нужно было как-то отметиться. Иногда он рисовал какой-нибудь священный знак. Или просил о чём-то. Очень часто люди писали о том, что они хотели. Это такая контагиозная магия по Фрезеру: человек написал что-то на изображении святого и святой это как бы воспринимает. Родин: Т. Зотов: Да, конечно. Но тут смотря кто рисовал какие изображения. В том же самом Ватикане на фресках мы можем видеть, как протестанты могли что-то написать, когда были войны. Или, допустим, в соборе св.

Софии в Стамбуле мы видим руны, в каком-то месте нарисованные на хорах. Викинги поднялись и написали, потому что они тоже хотели как-то отметиться. Это было актом вандализма с точки зрения христиан. Но когда сами христиане рисовали на своих же фресках какие-то граффити, это было вполне в порядке вещей. Таким образом мы видим, как народная культура в этой высокой присутствовала. Христиане приходили, писали что-то на этих фресках со св. И писали они это не Христофору, а писали русалкам, которые там были нарисованы. Потому что беременные женщины считали, что русалка может помочь лёгким родам, потому что часто они были нарисованы, как на эмблеме Starbucks: с двумя разведёнными хвостами. И то, что они так разводят хвосты, это позиция деторождения. Поэтому женщины там писали имена своих будущих детей, или свои имена, чтобы получить более лёгкие роды.

С христианством тут связь очень зыбкая. Родин: То есть это классическое язычество. А насколько по маргиналиям мы видим бытование язычества в христианском мире? Я правильно понимаю, что все эти полулюди-полуживотные — это всё символы языческие? Или это как-то сложнее всё устроено? Зотов: На этот счёт сейчас идут большие споры в науке. Очень много разных позиций и не хотелось бы одну из них активно подтверждать, а другие опровергать. Но я скажу так: есть позиция, которая в России больше всего знакома благодаря академику Лихачёву, он про Русь говорит, но это можно экстраполировать на западный мир, что языческая культура и христианская существовали в каком-то смысле параллельно, иногда переплетаясь. Другая позиция — то, что называют двоеверием. Третья позиция заключается в том, что всё было христианским, не было никакого язычества, а все образы, которые мы видим, допустим, сказочного кентавра, русалки, это редуцированные образы, которые христианство вобрало в себя.

И с язычества оно их адаптировало под себя. Поэтому нельзя говорить, что эти люди были язычниками. Они были верующими христианами. Просто они держались народных обычаев, которые никуда не делись. Есть и другие версии: что было троеверие, и так далее, но не будем углубляться в эти дебри дебатов и научных споров. Мне ближе позиция, что языческое очень редко осознавалось как языческое. Люди считали себя христианами, но народная культура при этом никуда не девалась. И не смотря на то, что церковники пытались искоренить её, у них это не удалось. И поэтому мы встречаем вплоть до XIX в. И из-за того, что людям был нужен защитник, апеллирующий к конкретной функции, а у них его в какой-то момент не было, в конкретном регионе Франции почитание этой святой собаки, которое абсолютно несовместимо с представлениями о христианском культе, просуществовало вплоть до XIX в.

Родин: А в каком виде? Как это на изображениях передавалось? Какие ритуалы выполнялись? Зотов: Изображения св. Гинфорта до нас не дошли. Возможно, их и не было. Или их уничтожили, потому что с точки зрения церкви это кощунственные и еретические изображения. Однако, есть сами легенды. И то, как бытовал образ этого святого Гинфорта, это отдельная история. История была такова: рыцарь оставил самую верную гончую у себя дома охранять сына, а сам пошёл на охоту со всей своей семьёй.

Когда он приехал, он увидел, что колыбель перевёрнута, собака в углу, у неё окровавлена пасть. Он подумал, что она убила его сына и в порыве ярости разрубил её пополам. А потом перевернул колыбель и увидел, что младенец в целости и сохранности, а рядом змеи, которых сгрыз этот пёс. После этого рождается культ Гинфорта. Сам хозяин якобы похоронил его с большими почестями, соорудил курган, что-то типа надгробного памятника. Люди приходили поклоняться этому памятнику, и в какой-то момент в пантеоне святых Гинфорт становится таким же полноправным святым, как и другие. Родин: Правильно ли я понимаю, что письменная культура даёт нам много примеров тому, что в Средневековье люди по другому относились к своему телу и той доле, которая на него выпадает?

Картина страдающее средневековье - 85 фото

ADPASS сделал подборку различных работ петербургского художника и мемов из интернет-сообщества «Страдающее Средневековье», которое вдохновляет иллюстратора. Идея взглянуть на современные бренды по-новому возникла у иллюстратора, когда он побывал в средневековых замках Белоруссии. Художник добавил, что к нему поступило много предложений от крупных компаний по созданию логотипов, и в ближайшем будущем он займется переводом своих работ в NFT.

До сих пор снятся проклятые. А ведь меня никто не заставлял и не ругал за оценки. Поэтому я сейчас очень внимательна к своим детям, сын учится легко, а вот дочь такая же ответственная отличница.

Порция ШутОк и самых смешных анекдотов каждый день, новые фото приколы мемы, свежие анекдоты всех времен короткие и со смыслом, на все случаи жизни! Ежедневные публикации за сегодня Наш сайт - ваш источник юмора! Все опубликованные материалы являются произведениями народного творчества.

И об этом очень много писали и Льгов, и Умберто Эко в своих книгах об истории тела, об истории красоты и уродства. И поэтому мы видим так много юмора, связанного с какими-то страданиями и так много сюжетов, которые к ним напрямую апеллируют. Можно сказать, что страдание пронизывало не просто всю материальную жизнь средневекового человека, но и всю духовную, потому что страдание — это бренная юдоль человека, которая должна закончиться Царствием Небесным, к которому средневековые люди стремились. У них было совсем другое представление о времени: они считали, что то, с чего мы начинаем тут, на Земле, страдания всяческие, неудобства — это лишь начало пути. И поэтому, чтобы прийти к Царству Небесному им нужно было соблюдать различные правила. Поэтому очень часто люди памятовали о страданиях, например, о страданиях Христа. Это был очень расхожий топос: всё время думать, погружаться в историю о страстях Христовых. В каком-то смысле страсти Христовы были отражением ежедневных мучений любого человека. И в связи с этим есть теория одного знаменитого французского историка Мари-Анна Поло де Болье, который считает, что когда человек во время поста слушал проповеди, в которых сравнивались страсти Христовы с процессом жарки курицы, он в каком-то смысле переживал эти страсти не только духовно, думая о них через бытовые примеры, близкие ему. Допустим, если это женщина, которая готовит большую часть своего рабочего дня. Но и испытывали физические страдания. Потому что во время поста, когда нельзя есть мяса, подробно описывается, как эту курицу готовят, человек страдает буквально. У него урчит в животе, потому что он хочет есть, а пост ещё не кончился. И поэтому очень часто мы видим различные сюжеты, связанные с телесным страданием. Например, это Христос, который хочет наказать людей, которые в пост едят непостные продукты, яйца, например, дубиной. Такие изображения очень редкие, потому что в какой-то момент их стали скалывать. Но, например, в Швейцарии в двух церквях остались до сих пор фрески, на которых Христос изображён гигантом с дубиной, практически первобытным каким-то неандертальцем, который пытается побить верующих. И очень много можно найти примеров, у Гуревича того же, изведений, т. И есть много примеров, когда Христос видит, что монах плохо молится и хочет поскорее уйти, он встаёт с креста и бьёт его в глаз или вообще убивает. Или огненными вилами протыкает человека. Такие вещи воспринимали и буквально и аллегорически. Поэтому человек верил, что Христос может прийти и покарать. Причём эти кары работали в обе стороны, что интересно. Потому что человек, который привык к страданиям, психологически хочет распространить свои страдания на других, чтобы в каком-то смысле компенсировать свою боль. Поэтому мы очень часто встречаем такие средневековые истории, что какой-нибудь святой не помог. Иногда это обычный прихожанин, иногда это монах какой-нибудь. И человек, которому он не помог, может наказать святого. Может бросить его изображение в огонь, уничтожить его скульптуру, и так далее. И известен случай, например, когда одна женщина искала своего ребёнка и не могла найти, подошла в церкви к статуе пресвятой Богородицы, отняла у неё ребёнка и сказала: «Пока ты не вернёшь моего ребёнка, я тебе не верну твоего». Родин: Это было воспринято религиозным сообществом как акт вандализма или это считалось нормальным? Зотов: Тут сложно, потому что не всегда мы знаем, как это воспринималось. Очень часто эти вещи существовали внутри религиозного поля и не воспринимались, как посягательство на культ святых. Естественно, где-то считалось, что это недопустимо. Но мы иногда встречаем указания на то, что действительно иногда такое поведение допустимо. Но так как мы очень часто это встречаем в конкретно богословской литературе, это описывается не как поступок какого-то вероотступника или еретика, а как поступок вполне воцерковлённого человека. Мы можем сделать вывод о том, что если это и было вне нормы, то это было вариантом нормы. Человек мог повлиять на святого, даже на самого Бога или на Богоматерь, с помощью таких примитивных, агрессивных методов. Родин: В чём проявляются ежедневные бытовые страдания человека в Средневековье? Зотов: Сегодня мы лишены страданий, потому что у нас есть техника: моем посуду с помощью средства или посудомоечной машины, стираем бельё в стиральной машине. В Средневековье каждая такая практика сопровождалась дискомфортом. Поэтому интересно, что мы видим очень много в проповедях того же самого знаменитого генуэзского епископа Иакова Ворагинского. У него очень много примеров, аллюзий, он рассказывает о страданиях Христа через бытовые вещи. Через стирку, например. Потому что в каком-то смысле средневековая стирка, когда нужно бельё тереть через специальные деревянные агрегаты, уподобляется страданиям Христа, потому что его тоже растягивали на кресте, пытали так же, как прачки пытают бельё каждый день. Так же каждый день человечество распинает Христа, если оно грешит. Или страсти Христовы могли уподоблять охоте, жаре курицы. И подобных сравнений было очень много. Одновременно они служили двум целям: чтобы человек памятовал о страданиях Христа и тем самым продвигался к Царству Небесному, потому что он не замыкался в земных мыслях, а думал о благом, и, с другой стороны, он видел в этом что-то похожее на свои ежедневные практики. Я бы, конечно, не обобщал и не говорил, что человек идёт стирать и для него это какая-то невыносимая боль, но уровень комфорта был гораздо ниже. Родин: Иногда в некоторой литературе возникает образ Средневековья реально страдающего, в том смысле, что у каждого человека или есть какая-то травма, поскольку быт тяжёлый, или что-то у него натёртое, какие-то струпья от болезней. И все к этому относились нормально. Для нас порез — это проблема, мы бежим прижигать чем-то, а в Средневековье к этому проще относились. Есть ли какие-то источники, которые позволяют нам проникнуть в эту сферу жизни? Зотов: Самый красноречивый источник, то, что мы до сих пор можем встретить на фресках у входа в храм, это изображения того, как страдали грешники. Во многом эти образы брались из реальной жизни. Это какие-то пытки, действительно. Иногда это вещи, связанные с повседневными страданиями, болезнями. И когда мы читаем Данте, какие кары ожидают грешников в загробной жизни, если они попадут в Ад, то это не всегда какие-то извращённые пытки. Иногда это повторяющиеся до бесконечности вещи, которые с любым человеком Средневековья происходили. Поэтому самое страшное было обречь себя на страдания после смерти, а страдания во время жизни считались иногда скорее какой-то положительной практикой. Это можно видеть в текстах немецких мистиков. Потому что очень многие немецкие мистики, и женщины, и мужчины, эти самые мистические монахини, о которых сейчас много пишут, очень часто считали, что страдания возвышают их и приводят к Богу. И классическая картинка, которая в этот момент возникает — это какой-нибудь епископ, который идёт после службы и хлещет себя по спине. Но это было лишь маленькой толикой того, что люди сами с собой делали. Например, у некоторых мистиков была такая практика уподобления себя Христу: они прибивали к себе крест и носили его на спине каждый день по своей комнате. И у них были своего рода остановки. Как сейчас можно идти по Иерусалиму, там есть остановки: тут Христос взял вот это, тут его оплевали, тут его обругали, тут привязали к колонне. То же самое было в формате своей собственной кельи. Человек просто представлял себя Христом, истязал себя разными способами, пытаясь каждый день воспроизвести то, что было в библейской истории. И тем самым считал, что приходит к Богу через это. Родин: Но это, наверное, какая-то радикальная манера поведения. Для общества, для среднего человека, это, наверное, тоже было дико, как для нас сейчас. Я правильно понимаю? Зотов: Я думаю, что да. Но им это было несоизмеримо ближе. Все эти монахи, многочисленные юродивые, которые существовали в средневековых городах, всё таки были к ним достаточно близко. Если мы сравниваем с современной ситуацией, все потенциально опасные для общества люди находятся в специальных учреждениях и мы их не видим. Но в тот момент такого в основном не было. И, по суждению знаменитого историка Арьеса, у нас сейчас период, когда смерть, телесные страдания, вытесняются из человеческой культуры. Мы считаем, что никто не умирает, мы к этому относимся совсем не так, как к этому относились в Средневековье. Всё таки в Средневековье считали, что смерть рядом. Её можно бояться, можно не бояться, но о ней постоянно думали. Сейчас думать о смерти — это удел монахов, совсем духовных или депрессирующих людей. Понятно, есть декаданс и тому подобные вещи, но быть унылым депрессивным готов — достаточно специфическая практика. В Средневековье отношение к смерти было другое. Более в каком-то смысле лёгкое, если отношение к смерти вообще может быть лёгким. Но тем не менее о смерти думали, о ней говорили. И о страданиях, которые являются смертью в миниатюре, говорили гораздо больше. И в практически любой средневековой практике можно найти какие-то страдания. Например, я занимаюсь алхимическими всякими изображениями. Там тема страдания магистральная и центральная. Там от страданий никуда не уйти. Философский камень, который должен превращать любой металл в золото, является плодом долгих и долгих страданий, материала, из которого он производится. И тут уже в зависимости от того, с чем автор-алхимик сравнивает философский камень. Если это христианский автор, то часто сравнивает его с телом Христовым, если это античный автор, он говорит, что это бог Меркурий, которого истязают другие боги или ещё кто-нибудь. Или, если мы говорим о совсем давней традиции алхимии, александрийской, начала III в. Постоянно в центре находится страдание. Тело какого-то мифического существа или библейского персонажа. Оно могло расчленяться и это обозначало определённые химические процессы. В принципе, химические процессы можно описать не обязательно через страдания. Их можно описать через какие-то позитивные образы.

Курсы валюты:

На "Красной площади" представили книгу "Страдающее Средневековье" - Российская газета
«Смертельный ответ» Жанны д’Арк
1. «Видение святого Амвросия»
Фотоджоин — фото новости, интересные факты и интересные истории
Кролики-убийцы
Страдающее средневековье картинки

«Страдающее Средневековье»: все, что нужно знать о паблике и книге

Это тревожный звонок? Когда человеку плохо, он инстинктивно начинает искать какие-то параллели в прошлом. Правда, Средневековье не было эпохой бесконечной чумы. Она пришла в 1347 году, выкосила пол-Европы и удалилась. Потом, конечно, возвращалась, и не раз. В Средние века действительно было много болезней, катаклизмов и других неприятностей, и человечество не всегда с ними справлялось.

Сейчас мы тоже не очень-то успешны в этом. Не справляемся и чувствуем, что все наши достижения в медицине, в области прав человека и в других сферах начинают вызывать сомнения, как бы дают трещину. Подсознательно мы пытаемся найти происходящему объяснение во временах, когда вроде бы технологий не было, разум дремал, а по улицам ходили монстры. Мне эти ассоциации интересны, но пользоваться ими на самом деле грустно. Миллионы людей умирают, и Средневековье здесь ни при чем.

Язвы и нарывы. Семь казней Египетских. Рукопись немецкой школы XV века. Но я почти не читаю новостей, спрятался в Средневековье. В этой области еще бывают громкие открытия?

Вот иногда обнаруживают сочинения известного автора среди текстов, которые считались написанными кем-то другим. Такое действительно возможно, учитывая, какая неразбериха в авторских правах творилась в Средние века. Например, многие сочинения Августина сохранились не под его именем. Бывают и археологические открытия. Несколько лет назад мой друг, историк Андрей Виноградов, обнаружил на найденном еще в 1938 году под Бахчисараем камне древнейшую надпись на готском языке, фрагмент псалма.

Это важное событие, потому что мы кое-что узнали о присутствии готов совсем недалеко от нас. Испанское издание «Града Божьего» Святого Августина, 1446-82 гг. Он вел записи. Наши исследователи многие годы изучали ту эпоху: имена, даты, системы летоисчисления, научились распознавать неточности в источниках. Они знают, в чем мог ошибиться человек, а в чем не мог.

Например, днем рождения часто называли именины. Крестили новорожденного на девятый день. Благодаря этим деталям Федору и Анне удалось вычислить точную дату — 2 августа по старому или 12 августа по новому стилю 1552 года. Я вот ни одного открытия не сделал. Правда, я опубликовал первое критическое издание публикация оригинального текста с историко-литературным комментарием — прим.

Один из этих двух трактатов — изложение космологии, а другой был первым на средневековом Западе латинским текстом о физиогномике. О Скоте что-то помнили потомки.

Например, видеть льва и думать, что тут говорится про храбрость. На деле же животные в средневековой традиции могли обозначать совершенно противоположные вещи. Так, лев мог ассоциироваться и с Иисусом Христом, и с дьяволом. В Средние века считали, что лев спит с открытыми глазами, и потому Иисус подобен этому животному, так как, хоть и умер как человек после распятия, не мог умереть как Бог и «бодрствовал», будучи похороненным. С другой стороны, по той же причине лев ассоциировался со злыми духами, глаза которых всегда открыты ко злу.

Монстры стояли на службе пропаганды Традиции пародийных рисунков-маргиналий уже в конце Средневековья стали использовать для пропагандистских изображений. Например, протестанты и католики изображали друг друга звероподобными демонами. Позже по этим же лекалам создавали пропагандистские плакаты против Наполеона Бонапарта, во время мировых войн для изобличения врагов и в других подобных ситуациях.

Я не понимала и половины школьных правил, например, почему я не могу иметь своё мнение, которое отличается от программы и от мнения автора произведения? Училась я легко, но ненавидела контрольные. До сих пор снятся проклятые.

Москва: Издательство АСТ, 2021.

Страдающее Средневековье. Самые страдающие в Средневековье? Часть I. Глава 6. Креативная юдофобия в фольклоре и искусстве. Агрессия в праздник Пурим: символическая и несимволическая «Кровожадные и душегубные упования»?

Страдающее средневековье (23 фото)

Блог «Страдающее Средневековье»: так всё и было Иногда желание сеть в машину времени и отправиться в прошлое может завести очень далеко. И не факт, что вам там понравится. Современный человек там будет невыносимо страдать от отсутствия связи и горячей воды. Если вдруг по какой-то причине вам доселе неведомо такое понятие, как «Страдающее Средневековье», то мы предлагаем вам потренироваться в настольной игре по-настоящему и невыносимо страдать среди подлинных реалий средневекового города, прежде чем мечтать испытать это всё на своей шкуре. Выносите трупы «Страдающее Средневековье» - это игра, рождённая гением и злодейством создателей паблика «Страдающее Средневековье» и студии разработки настольных игр New Making Studio. Иначе и не скажешь, потому что эмоции она вызывает у видевших и игравших диаметрально противоположные. Тут надо действительно быть в теме, чтобы не пострадать от шока при виде… да хоть коробки. Страдать — это вообще обо всём в этой игре.

О сути игры, о постоянных проблемах в игровом городке, о его персонажах, чуме, язве и прочих прелестях. Где уж тут вспоминать об отсутствие мобильника и горячей воды, когда вам только что кто-то труп подкинул прямо к воротам города. Тут можно всё. И с вами, и с вашими оппонентами. В Средневековье все средства хороши.

Но есть смешные вещи, которые нас эмоционально с ним связывают, ну то есть мы вместе с людьми из Средневековья смеемся над этим. Суета сует из «Псалтири Робера де Лилль». Начало XIV века Телепорт такой. В другое сознание. Да, да, телепорт... Вообще, интересно было бы показать мемы средневековому человеку. А можно персонажей этих картинок на полях, тех же зайцев или гибридов, назвать средневековыми мемами? В нашем мире мем — это то, что очень быстро распространяется, то, что можно использовать в разных вариациях и приложимо к разным ситуациям. Сложно переносить наши понятия в Средние века, но в принципе персонаж, который переходит из рукописи в рукопись, выполняя разные действия... Да, вполне похоже на мем. О различиях Для средневекового человека хотя мы его представляем себе очень серьезным было естественно, когда что-то священное соседствует с тем, что смешно. Например, в часословах XIII века рядом с молитвами и благочестивыми иллюстрациями — обезьяна в короне, которая всякие непотребства вытворяет. Странное соседство по современным меркам. Нас сейчас удивляет такое на одной странице, а для человека той эпохи ничего плохого в этом не было: он специально заказывал такие вещи, чтобы и помолиться, и посмеяться. Нормально это воспринималось. Это все очень понятно объясняют специалисты в книжке «Страдающее Средневековье», которую издали по нашей инициативе. То, что мы ее задумали, захотели об этом рассказать, связано с событиями в Москве в 2015 году, когда активисты движения «Божья воля» громили выставку в Манеже погромщики заявляли, что произведения авангардистов оскорбляют чувства верующих. А в чем заключается эта визуальная игра? Мне кажется, что сегодня для нас, как в тех часословах: миниатюра без подписи — это молитва, а текст, который мы наносим, — маргиналии. Что на самом деле нас сближает со средневековым человеком. Этому поспособствовало «Страдающее Средневековье»? Могу заявить, что паблик «Страдающее Средневековье» очень сильно повлиял на отношение к этому периоду в России за последние пять лет. Группу стали воспринимать как нечто одновременно близкое, шуточное и немножко интеллектуальное. В идее паблика было заложено, что мы не только развлекательную функцию выполняем, но и популяризаторскую. Мы сделали книжку вместе с исследователями, публикуем какие-то ссылки классные... Нам интересно, чтобы люди чуть глубже погружались, а не просто ржали над картинками.

Зайцы с рисунков на полях средневековых рукописей — с маргиналий? С того места серьезной книги, куда средневековый человек смотрел, чтобы отвлечься и развлечься. Зайцы воюют, зайцы казнят... Сочетание несочетаемого — заяц, который совершенно не заячью работу делает. Получается, средневековые люди над этим смеялись, и сейчас это тоже смешно? Прекрасно, что это полностью передалось нам. Если средневековый человек попадет из прошлого в современный мир, он здесь вообще ничего не поймет, просто сойдет с ума в первый же день. Но есть смешные вещи, которые нас эмоционально с ним связывают, ну то есть мы вместе с людьми из Средневековья смеемся над этим. Суета сует из «Псалтири Робера де Лилль». Начало XIV века Телепорт такой. В другое сознание. Да, да, телепорт... Вообще, интересно было бы показать мемы средневековому человеку. А можно персонажей этих картинок на полях, тех же зайцев или гибридов, назвать средневековыми мемами? В нашем мире мем — это то, что очень быстро распространяется, то, что можно использовать в разных вариациях и приложимо к разным ситуациям. Сложно переносить наши понятия в Средние века, но в принципе персонаж, который переходит из рукописи в рукопись, выполняя разные действия... Да, вполне похоже на мем. О различиях Для средневекового человека хотя мы его представляем себе очень серьезным было естественно, когда что-то священное соседствует с тем, что смешно. Например, в часословах XIII века рядом с молитвами и благочестивыми иллюстрациями — обезьяна в короне, которая всякие непотребства вытворяет. Странное соседство по современным меркам. Нас сейчас удивляет такое на одной странице, а для человека той эпохи ничего плохого в этом не было: он специально заказывал такие вещи, чтобы и помолиться, и посмеяться. Нормально это воспринималось. Это все очень понятно объясняют специалисты в книжке «Страдающее Средневековье», которую издали по нашей инициативе. То, что мы ее задумали, захотели об этом рассказать, связано с событиями в Москве в 2015 году, когда активисты движения «Божья воля» громили выставку в Манеже погромщики заявляли, что произведения авангардистов оскорбляют чувства верующих. А в чем заключается эта визуальная игра? Мне кажется, что сегодня для нас, как в тех часословах: миниатюра без подписи — это молитва, а текст, который мы наносим, — маргиналии.

На миниатюре со свойственной такого рода иконографии условностью изображена эта сложная интрига. Перед нами двойное двойничество: двойником фараона оказывается, во-первых, признавший божественного ребенка Филипп поэтому он присутствует в сцене зачатия , а во-вторых, демон-Амон египетское божество для средневекового автора — безусловно демон. Это миниатюра из бестиария XIII века, изображающая заклинателя аспида. Чтобы обезвредить аспида, нужно выманить его из норы, а для этого надо прочитать заклинание или сыграть на флейте. Заслышав эти звуки, аспид одно ухо прижимает к земле, а другое затыкает хвостом. Этим он уподобляется богачу, который одно ухо обращает к благам земным, а другое затыкает грехом. В 57-м псалме по этому поводу говорится: «Яд у них, как яд змеи, как глухого аспида, затыкающего уши свои» Пс. В средневековых бестиариях аспид становится также персонификацией ада, побежденного Христом, согласно словам 90-го псалма: «На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона» Пс. Это инициал к 13-му псалму из псалтири королевы Ингеборги Франция, ок. Эти слова, нашептанные двумя бесами в ухо безумцу, и написаны у него на свитке. Другой вариант иллюстраций этого же псалма — безумец, бегущий с колотушкой и куском хлеба в руках, в соответствии со словами «Неужели не вразумятся все, делающие беззаконие, съедающие народ мой, как едят хлеб» Пс. Здесь изображен святой Франциск Ассизский, живший в Италии в начале XIII века и прославившийся, помимо прочего, тем, что получил стигматы раны, подобные ранам Христа , когда горячо молился и размышлял о Страстях Христовых. Его видение описывается в разных версиях жития по-разному: в некоторых святой Франциск видит распятого страдающего херувима; в официально принятой версии ему является сам распятый Христос с крыльями херувима.

Новости страдающее средневековье картинки